Малыш Вилли воткнул кляп обратно. — Пустое место и звать никак, — сказал он, глядя прямо в сердитые глаза менестреля. — У тебя даже инструмента нет. Что ты за бард, если у тебя даже инструмента нет? Есть только похожая на горшок деревянная ерундовина. — Это лютня, — пробурчал Калеб сквозь набитый моржом рот. — Чиво? — ЭТА ШТУКА НАЗЫВАЕТСЯ ЛЮТНЕЙ, ХЭМИШ! — Агась, я тоже иногда блюю. — Она предназначена для того, чтобы петь всяким дамочкам модные песенки, — пояснил Калеб. — О цветочках и… всем прочем. Так романтично. Орде было знакомо это слово, хотя связанная с ним деятельность находилась за рамками их насыщенной событиями жизни. — Вы удивитесь, что эти песенки с бабами делают, — заключил Калеб. — Вот когда я был молод, — сказал Маздам, — чтобы вызвать у девчонки интерес, нужно было отрубить у своего злейшего врага достоинство и преподнести его девушке в подарок. — Чиво? — Я СКАЗАЛ, ОТРУБИТЬ У СВОЕГО ЗЛЕЙШЕГО ВРАГА ДОСТОИНСТВО И ДЕВЧОНКЕ ПОДАРИТЬ! — О, это было так романтишно, — согласно закивал Хэмиш Стукнутый. — А что делать, если у тебя нет злейшего врага? — спросил Малыш Вилли. — Попробовать отрубить достоинство у кого еще, — пожал плечами Маздам. — И злейший враг сразу же появится. — Не, — задумчиво произнес Калеб. — Сейчас все предпочитают дарить цветы. "Последний герой"