Патриций сложил руки домиком и поверх него посмотрел на Ваймса.
— Позволь дать тебе совет, капитан.
— Да, сир?
— Он поможет тебе найти в мире осмысленность.
— Сир?
— Мне кажется, жизнь для тебя так трудна, потому что ты считаешь, что есть хорошие люди и есть плохие люди, — пояснил патриций. — Но ты, разумеется, заблуждаешься. Есть, всегда и только, плохие люди, ОДНАКО НЕКОТОРЫЕ ИЗ НИХ ИГРАЮТ ДРУГ ПРОТИВ ДРУГА.
Он махнул рукой в направлении города и подошел к окну.
— Гигантское волнующееся море зла, — произнес он почти таким тоном, каким говорят о частной собственности. — Где–то, конечно, оно бывает и помельче, однако где–то — о! — где–то оно намного глубже. Но люди вроде вас сооружают маленькие плотики из правил и туманно благих намерений и говорят: «Вот оно, противоположное, и оно в конце концов обязательно победит!» Поразительно!
Он добродушно похлопал Ваймса по спине.
— Там, внизу, — продолжал он, — живут люди, которые последуют за любым драконом, поклонятся любому богу, проигнорируют любое беззаконие. Из какой–то своей тоскливой, скучной, бытовой плохости. Я говорю не о творческой, высокой мерзости великих грешников, а о ширпотребе душевного мрака. О, так сказать, грехе, лишенном всякого намека на оригинальность. Они принимают зло не потому, что говорят «да», а потому, что не говорят «нет». Мне очень жаль, если это тебя обижает, — добавил он, положив руку на плечо капитану, — но на самом деле ты в нас нуждаешься.
— Неужели, сир? — спокойно ответствовал Ваймс.
— О да. Мы — единственные, кто знает, как заставить мир крутиться. Видишь ли, единственное, что хорошо получается у хороших людей, — это ниспровергать плохих. Нельзя не признать, в этом вы специалисты. Сегодня звонят во все колокола и сбрасывают с трона злого тирана, а назавтра кто–то уже сидит и жалуется, что теперь, после того как сбросили тирана, никто не выносит мусор. Потому что плохие люди умеют ПЛАНИРОВАТЬ. Это, можно сказать, неотъемлемое их свойство. У любого злого тирана есть план, как управлять миром. А хорошим людям, похоже, этим мастерством никогда не овладеть.
— Может быть. Но во всем остальном вы заблуждаетесь! — воскликнул Ваймс. — Это все из–за того, что люди боятся, и от одиночества…
Фраза повисла в воздухе. Даже для него самого это прозвучало как–то пусто. Наконец Ваймс пожал плечами.
— Они просто люди, — закончил он.
"Стража! Стража!"